Александр Ярославич – князь Новгородский и великий князь Владимирский (1236–1263)
В. В. Зенин. Центральная часть триптиха «Александр Невский». Холст, акрил, 190х150.
© Собственность автора.
Основными источниками о жизни и деятельности Александра Ярославича в годы его Новгородского княжения и пребывания на Владимирском великокняжеском столе являются русские летописи, созданные в XV–XVII вв., т.е. спустя как минимум три столетия после кончины князя. Их позднее происхождение во многом объясняет путаницу в хронологии и фактическом отражении, описываемых событий. К тому же ко времени их создания личность князя уже была окружена ореолом героизма и святости, что также не могло не сказаться на достоверности изложенных в них фактов и на их оценке.
1
Новгородское княжение Александра началось в 1236 г., когда его отец Ярослав Всеволодович ушел из Новгорода на великокняжеский стол в Киев, и продлилось до 1257 г. с небольшим перерывом зимой 1240/41 гг. Это было время заметных внешнеполитических осложнений на северо-западе Руси. Оформление Литовского государства при князе Миндовге привело к усилению постоянных литовских набегов на Новгородскую, Псковскую, Смоленскую и Полоцкую земли. По всей видимости, брак Александра в 1239 г. с дочерью полоцкого князя Брячислава преследовал цель организации совместных действий против Литвы, т. к. в том же году Александр с новгородцами построил крепость («городец») на реке Шелони, прикрывавшую Новгород с запада.2
В 1237 г. Ливонский орден объединился с Тевтонским орденом и начал экспансию на территорию Руси. Ее целью был Псков, который вместе с Изборском был захвачен в 1240 г. Также нападению подверглись подвластные Новгороду земли финно-угорского племен водь и земли по реке Луге, куда Орден предпринял два похода в 1240 г., а в Копорском погосте построил деревянную крепость.3 Одновременно шведы начали наступление на земли в Финляндии, входившие в сферу интересов Новгорода. Летом 1240 г. они предприняли поход, преследовавший цель либо захватить Ладогу, либо основать на Неве крепость, которая бы отрезала Новгород от подвластной ему Карелии.
Ответные действия Александра Ярославича привели к разгрому шведского войска на Неве 15 июля 1240 г., после чего за князем навсегда закрепилось прозвище Невский. В 1241 г. было отвоевано Копорье, а в 1242 г. Псков. Зимой 1241/42 г. Александр весте с суздальским войском, возглавляемым младшим братом Андреем, совершил поход на территорию современной восточной Эстонии, который завершился Ледовым побоищем – решительным разгромом войска Ливонского ордена на льду Чудского озера 5 апреля 1242 г.4 Это сражение вплоть до XV в. обеспечило status quo на западной границе Новгородской земли.
В 1246 г. после смерти Ярослава Всеволодовича между Александром и Андреем разгорелась борьба за великое княжение Владимирское, в ходе которой оба брата в 1247 г. отправились в Орду к хану Батыю, а затем – в ставку великих ханов в Монголию. Александр получил ярлык на Киев и всю Русскую землю, а Андрей стал великим князем Владимирским. Однако в Киев Александр не поехал, а остался княжить в Новгороде, который, вероятно, входил в число пожалованных ему владений.
В эти годы сложилась политическая концепция Александра, главными чертами которой являлись признание верховной власти ордынских ханов над русскими землями и решительный отпор военному натиску католического Запада, конечной целью которого было подчинение Русской церкви Римскому папе. Эта концепция формировалась в противоборстве с политикой княжеской коалиции во главе с Андреем Ярославичем и галицко-волынским князем Даниилом Романовичем, которая ориентировалась на союз с папством, в надежде на его помощь в организации отпора монголо-татарам.5 Прозападная политика Андрея и Даниила неизбежно вела к церковной унии с Римом, поэтому надежной опорой Александра в борьбе против нее стала Русская Православная церковь, которую с 1246 по 1281 г. возглавлял митрополит Кирилл II (инициатор переноса Киевской митрополии во Владимиро-Суздальское княжество, учредитель Тверской епископии в 1258 г.). В 1249 г. к Александру прибыли послы Римского папы Иннокентия IV с предложением принять католичество. В своем ответе князь сообщив, что русские знают всю Священную историю от Адама до седьмого Вселенского собора, заключил: «И сия вся известно храним, а от вас учения не приемлем и словес ваших не слушаем».6 Однако стоит отметить, что отказ от унии вовсе не означал разрыв всех отношений с Западом. Весьма показательно в этом отношении изображение на актовых печатях Александра коронованного всадника с мечем. Аналогичные изображения широко использовались западноевропейскими правителями с XI столетия.7 Эти печати свидетельствуют о том, что Александр видел себя в ряду европейских государей, а свою политику подчинения Орде, очевидно, считал умным стратегическим ходом европейского самодержца.
Орда рассматривалась Александром не только как мощный противовес западным рыцарям и стоящему за ними папскому Риму. Мудрый князь использовал ханскую власть и военное могущество монголов не столько против внешних врагов, сколько против своих конкурентов внутри Руси, даже если этим конкурентом был его единокровный брат. В 1252 г. Александр отправился из Новгорода в ее столицу Сарай, где жаловался сыну Батыя Сартаку на Андрея Ярославича, что тот не по старшинству получил великокняжеский стол и не в состоянии обеспечить сбор дани в полном объеме. Разгневанный хан послал на Русь войска под командованием «царевича» Неврюя («Неврюева рать»). Под Переяславлем монголы разбили войско Андрея, а самого едва не захватили в плен. Князь бежал сначала в подконтрольный Александру Новгород (в котором его, конечно, не приняли), затем в Псков и Ревель (Таллин), а оттуда в Швецию. В результате Александр, остававшийся всё это время в Орде, получил от хана великое Владимирское княжение, став, таким образом, старшим среди русских князей. Андрей Ярославич вернулся из Швеции только в 1256 г., он помирился с Александром и тот, оправдав его перед ханом, дал ему Суздальское княжество.8
Стабилизировав при помощи Орды внутреннюю ситуацию, Александр предпринял активные внешнеполитические шаги. Зимой 1256/57 г. князь во главе суздальско-новгородского войска совершил успешный поход на финское племя емь, подчинявшееся Швеции. В это же время (1257 г.) Александр вел переговоры о браке своего сына Василия с дочерью норвежского короля Хокона IV (1217–1263). Предполагаемый брак преследовал целью нейтрализовать союзную со Швецией Норвегию и тем самым воспрепятствовать закреплению шведов в южной части Финляндии, находившейся в сфере интересов Новгорода. Хотя брак не состоялся, действия Александра возымели успех: шведы остановили свою экспансию в Финляндии и прекратили строительство крепости на реке Нарове, перекрывавшей русским купцам выход в Балтийское море.9
Крупным внешнеполитическим успехом Александра стало заключение союзного договора с литовским князем Миндовгом против Ливонского ордена в 1262 г. Осенью этого же года состоялся русско-литовский поход против Ордена, закончившийся взятием Дерпта (Юрьева); возглавлял поход сын Александра Димитрий.10 В этом же году были заключены договора о мире и торговле с Готским берегом (о. Готланд в Балтийском море) и немецкими городами.11 (Это лишний раз свидетельствует о том, что отказ от унии с католической церковью не означал отказ от торговых связей с Западной Европой).
Другим значительным внешнеполитическим событием, которое имело далеко идущие последствия, стало учреждение митрополитом Кириллом с дозволения хана Берке епископской кафедры в столице Орды Сарае и создание Сарайской епархии Русской Православной церкви в 1261 году.12 Источники ничего не говорят о непосредственном участии Александра в этом мероприятии, однако, совершенно очевидно, что без его ходатайства перед ханом ничего подобного произойти не могло. Впрочем, существует мнение, что открытие епископской кафедры в Сарае произошло не вследствие просьбы митрополита Кирилла или ходатайства Александра, а вследствие того, что хан сам потребовал от митрополита назначить православного епископа для русских, проживавших в Орде и ее столице.13 Как бы там ни было, создание Сарайской епархии во время пребывания Александра на Владимирском великокняжеском столе не только положило начало распространению православия среди населения Орды, но и на столетия вперед определило вектор движения Российского государства и распространения канонической территории Русской Православной церкви на Восток. Результатом этого стало появление крещеных татар, служивших русским великим князьям и царям. Именно из их среды вышли знаменитые роды, оставившие заметный след в отечественной истории: Аксаковы, Шереметевы, Голицыны, Годуновы, Бунины, Салтыковы, Юсуповы, Тургеневы и многие другие. Вполне вероятно, что их далекие предки приняли православие именно в Сарайской епархии.
Тяжким, но неизбежным следствием политического курса Александра Ярославича на подчинение Орде стала перепись населения, проводившаяся ханскими чиновниками при помощи княжеской власти с целью упорядочения сбора дани и участия русских отрядов в военных операциях Орды. В 1257 г. были переписаны Суздальская и Муромо-Рязанская земли, в 1258 г. – Владимир. В Новгороде попытка переписи в 1257 г. не удалась. Сам князь Василий Александрович встал на сторону новгородцев, не хотевших платить дань Орде. За это Александр отправил сына в Суздальскую землю, а советников, подговаривавших молодого князя к сопротивлению татарам, подверг жестокому наказанию. Только в 1259 г. настойчивые усилия Александра и слухи о движении ордынских войск на Новгород заставили новгородцев согласиться на перепись.
Ханские поборы привели в 1262 г. к массовым восстаниям в Ростове, Владимире, Суздале, Ярославле. Чтобы предотвратить карательные меры со стороны Орды Александр был вынужден отправиться в Сарай. Ему удалось не только предотвратить погром восставших земель, но и выхлопотать у хана освобождение Руси от повинности посылать военные отряды для участия в походах монголов. Александр пробыл в Орде целый год. На обратном пути он заболел и скончался в Городце на Волге 14 ноября 1263 г., приняв перед кончиной монашеский постриг с именем Алексий.14 Александр-Алексий был погребен в монастыре Рождества Богородицы во Владимире 23 ноября 1263 г.
***
Политическая концепция Александра Невского стала традиционной для князей Московского дома и на века определила судьбы Руси и России. Однако его деятельность в настоящее время неоднозначно оценивается учеными. В отечественной историографии Александр обычно выступает национальным героем, дальновидным политиком, защитником Православной веры и Русской Церкви, а его действия – единственно возможными и правильными в то время. Впрочем, в последнее время высказывается мнение, что все действия Александра были направлены не столько на защиту Руси и православной веры, сколько на укрепление личной власти, что, в конце концов, привело к появлению самодержавия со всеми его ужасами. Зарубежные историки считают, что личность Александра во многом мифологизирована, а его протатарская политика отдалила Русь от Европы и надолго подорвала возможность организованного сопротивления монголо-татарам.
Не останавливаясь на рассмотрение этих точек зрения (зачастую изрядно политизированных), отметим, что русский народ задолго до их появления дал свою оценку личности и деятельности Александра. В духовном стихе «Александр Невский» князь предстает как победитель «нечестивых татар»:
«Как и двинулось погано племя
От севера на юг,
Как сжигали-разбивали
Грады многие,
Пустошили-полонили
Земли Русские.
Добрались-то они до святого места,
До славного Великого Новгорода.
Но в этом-то граде
Жил христианский народ:
Он молил и просил
О защите Бога вышнего.
И вышел на врагов
Славный Новгородский князь,
Новгородский князь Александр Невский.
Он разбил и прогнал
Нечестивых татар: возвратившись с войны,
Во иноки он пошел;
Он за святость своей жизни
Угодником Бога стал».15
Очевидно, что «нечестивые татары» это не только и не столько войско Батыя или какие-либо иные ордынские военные формирования. Под этим именем объединены все враги Святой Руси – «погано племя», т.е. язычники, не православные. В начале стиха речь идет о крымских татарах, а их продвижение по Руси с севера на юг и появление под Новгородом однозначно указывает на шведских и немецких рыцарей. Однако в стихе говорится о победе не над ними, а именно над татарами. Так народ выразил свое осознание того, что проордынская политика Александра, в конечном счете, сохранила Русь и привела к возникновению Российского государства, а осуществление Александром своей политической концепции уже при его жизни стало бескровной победой над Ордой. Весь пафос и смысл стиха состоит в том, что Александр – защитник Русской земли от «врагов пагубных», т.е. от всех врагов вообще: таковым он был при жизни, таким остался и после смерти. Подтверждение этому находим далее в том же стихе:
«Ты угодник Божий,
Благоверный Александр!
Умоляй за нас
Бога вышнего,
Отгоняй от нас
Врагов пагубных».
вое побоище. (Лицевой летописный свод XVI века. Русская летописная история. Кн. 6. М., 2014. С. 23).
Примечания:
[1] Подробнее см.: Лурье Я.С. История России в летописании и в восприятии Нового времени // Лурье Я.С. Россия древняя и Россия новая. СПб., 1997. С. 100–130.
[2] Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (далее – НПЛ). М.;Л. 1950. С. 77, 289
[3] НПЛ. С. 77–78, 294–295.
[4] НПЛ. С. 77–79, 291–297.
[5] Назаренко А.В. Александр Ярославич Невский // Православная энциклопедия. Т. 1. М., 2000. С. 542.
[6] НПЛ. С. 305–306; ПСРЛ. Т. 21. (Книга Степенная царственного родословия). Ч. 1. СПб., 1908. С. 289.
[7] Подробнее см.: Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X–XV вв. Т. 2: Новгородские печати XIII–XV вв. М., 1970. С. 7–8; 255. Табл. 1. № 374–378; 310. Табл. 47; Хорошкевич А.Л. «Конные печати» Александра Невского и традиции средневековой сфрагистики // Князь Александр Невский и его эпоха. Исследования и материалы. СПб., 1995. С. 140–145.
[8] ПСРЛ. Т. 7 (Летопись по Воскресенскому списку). СПб., 1856. С. 159–160; Экземплярский А.В. Великие и удельные князья северной Руси в татарский период с 1238 г. по 1595. М., 1998. С. 24, 333, прим. 71.
[9] См.: Джаксон Т.Н. Александр Невский и Хакон Старый: обмен посольствами // Александр Невский и его эпоха. Исследования и материалы. СПб., 1994. С. 134–139; Джаксон Т.Н., Кучкин В.А. Год 1251, 1252 или 1257? (К датировке русско-норвежских переговоров) // Восточная Европа в древности и средневековье: X Чтения к 80-летию В.Т. Пашуто. М., 1998.С. 24–28.
[10] НПЛ. С. 83, 311–312.
[11] Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.;Л., 1949. С. 56–57. № 29.
[12] ПСРЛ. Т. 7. С. 162; Соловьев Н.А. Сарайская и Крутицкая епархии // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских. Кн. 3 (170). М., 1894. С. 1–5 (разд. паг.)
[13] Голубинский Е.Е. Порабощение Руси монголами и отношение ханов монгольских к Русской Церкви или к вере русских и к их духовенству // Богословский вестник. 1893. № 7. С. 51.
[14] НПЛ. С. 83–84, 312.
[15] Бессонов П. Калики перехожие. Сборник стихов и исследование. Ч. 1. Вып. 1–3. М., 1861. С. 670–671. № 153.